Новая финансовая система строилась на принципе несовместимости Советской власти и товарно-денежных отношений, поэтому деньги должны быть ликвидированы.Социалистическая экономика должна иметь натуральный и безденежный характер с централизованным распределением ресурсов и готовой продукции.
Исключительное право государства на осуществление банковских операций, на реорганизацию, ликвидацию старых и создание новых кредитных учреждений (государственная монополия) было утверждено декретом о национализации банковского дела в стране. Сначала был национализирован Государственный банк, а потом Русско-Азиатский, Торгово-промышленный, Сибирский и другие акционерные и частные банки. В январе 1918 года были аннулированы банковские акции, принадлежавшие крупным частным предпринимателям.
Государственный банк был переименован в Народный банк, а течение 1919 года все банки были ликвидированы, а ценности конфискованы.
Н. Бухарин, Е. Преображенский, Ю. Ларин и другие в 1918-1920 гг. постоянно подчеркивали, что “коммунистическое общество не будет знать денег”, что деньги обречены на исчезновение. Они хотели сразу обесценить деньги, а на их место поставить обязательную систему распределения благ по карточкам. Но, как отмечали эти политики, наличие мелких производителей (крестьян) не позволяло сделать это быстро, потому что крестьяне все еще оставались вне сферы государственного контроля и им еще надо было платить за продукты.
Исходя из идеи о необходимости скорой отмены денег, правительство все больше склонялось к полномуобесценениюденег путем их неограниченной эмиссии. Их было напечатано так много, что они обесценились в десятки тысяч раз и почти полностью потеряли покупательную способность, что означало гиперинфляцию, которая была осуществлена сознательно.
Денежная эмиссия первых послереволюционных лет оказалась самым главным источником пополнения государственного бюджета. В феврале 1919 г. были выпущены первые советские деньги, которые назывались “расчетные знаки РСФСР”. Они находились в обращении вместе с “николаевками” и “керенками”, но курс их был гораздо ниже, чем у прежних денег.
В мае 1919 г. Народному банку было предписано выпускать денег столько, сколько нужно для хозяйства страны. В результате безудержной эмиссии уровень цен достиг невиданных масштабов. Если уровень цен 1913 г. принять за 1, то в 1918 г. он составил 102, в 1920 г. – 9 620, 1922 г. – 7 343 000, а в 1923 г. – 648 230 000.В результате советские деньги были полностью обесценены. Высокую ценность сохранил только золотой царский рубль, но в обращении его почти не было.
Разруха, бездорожье, гражданская война превратили страну в замкнутые, обособленные экономические острова с внутренними денежными эквивалентами. По бывшей Российской империи ходило множество разновидностей денег. Свои собственные деньги печатали в Туркестане, Закавказье, во многих российских городах: Армавире, Ижевске, Иркутске, Екатеринодаре, Казани, Калуге, Кашире, Оренбурге и многих других. В Архангельске, например, местные купюры с изображением моржа назывались “моржовки”. Выпускались кредитные билеты, чеки, разменные знаки, боны: “туркбоны”, “закбоны”, “грузбоны” и т.д. Кстати, именно в Средней Азии и Закавказье была самая большая эмиссия, поскольку печатный станок находился в руках местных правительств, фактически не зависимых от центра.
После Октября практически развалилась налоговая система, что окончательно подорвало государственный бюджет, для пополнения которого даже были пущены в оборот купоны “Свободного займа” Временного правительства. За первые полгода после революции расходы правительства составили от 20 до 25 млрд. руб., а доходы – не более 5 млрд руб.
Для пополнения бюджета местные Советы прибегали к дискриминационному налогообложению “классовых врагов” в форме “контрибуций”. Так, в октябре 1918 г. на зажиточных крестьян была наложена специальная контрибуция в 10 млрд. руб.
В результате финансовая система России была разрушена, экономика перешла к натуральному обмену. В промышленности внедрялась система безденежных отношений и расчетов. Главки и местная власть выписывали ордера, по которым предприятия должны были бесплатно отпускать свою продукцию другим предприятиям и организациям. Налоги отменялись, долги аннулировались. Снабжение сырьем, топливом, оборудованием осуществлялось бесплатно, централизованным путем через Главки. Для осуществления производственного учета на предприятиях Совнарком рекомендовал перейти к натуральным измерителям – “тредам” (трудовым единицам), которые означали определенное количество затраченного труда.
Фактически прекратила свое существование кредитно-банковская система. Народный банк был объединен с казначейством и подчинен ВСНХ, а по сути превратился в центральную расчетную кассу. На банковских счетах предприятий фиксировалось движение не только денежных средств, но и материальных ценностей внутри государственного сектора экономики. Вместо банковского кредитования было введено централизованное государственное финансирование и материально-техническое снабжение.
В соответствии с продразверсткой в стране была запрещена частная торговля хлебом и другими продуктами. Все продовольствие распределялось государственными учреждениями строго по карточкам. Централизованно по карточкам распределялись и промышленные товары повседневного спроса. Повсеместно заработная плата рабочим и служащим на 70-90% выдавалась в виде продовольственных и промтоварных пайков или производимой продукцией. Были отменены денежные налоги с населения, а также плата за жилье, транспорт, коммунальные услуги и др.
Из всех ее звеньев финансовой системы в период военного коммунизма имелся только Государственный бюджет, но и он состоял из денежной и материальной части. Основными доходными статьями бюджета стали денежная эмиссия и контрибуция.Сформировавшаяся финансовая система в полной мере отвечала задачам централизации экономического развития.
Полное разрушение экономической и финансовой системы имперской России после Первой мировой войны и последовавшей Октябрьской революции привели к падению производства, острому дефициту продовольствия и эпидемиям среди населения. Из-за катастрофического сокращения производства среди населения больших городов зимой 1916-1917 гг. начался массовый голод. Эти обстоятельства заставили правительство ввести строжайшую распределительную систему военного коммунизма на фоне спонтанного, неконтролируемого и скрытого товарообмена - бартера. Политика военного коммунизма осуществлялась в условиях подавления гражданских прав и религии, экспроприации частной собственности, жилья, земель, хлеба и других продуктов в то время, как шла непримиримая гражданская война между, с одной стороны, «красными» большевиками и с другой - «белыми», которых поддерживала внешняя военная интервенция после провозглашения большевиками непризнания внешних долгов царского правительства.
Административно была введена так называемая продразверстка, или экспроприация от имени государства в частном секторе продовольствия для перераспределения среди той части населения, которая относилась к рабочему классу, беднякам и другим нуждающимся слоям общества. Однако эта мера достигла весьма непродолжительного ожидаемого результата, так как привела к свертыванию добровольного производства и к огромной по своим масштабам гиперинфляции. Возникший жесткий бартер (без денежных расчетов) и применение распределительных талонов фактически вернули страну назад к докапиталистической бартерной экономике, причем в то же время, в 1918 г. - была введена жесткая государственная монополия на внешнюю торговлю. Это по-существу и явилось начальным этапом строительства «реального» социализма в стране с усилившейся классово непримиримой коммунистической философией ее лидеров.
Был сделан однобокий упор на оживление и модернизацию экономики через две ключевые составляющие - производство и обеспечение электроэнергией и железнодорожный транспорт. В 1920 г. был принят первый план восстановления и развития народного хозяйства на базе электрификации (ГОЭЛРО) на период 10-15 лет. План начал эффективно осуществляться благодаря наличию высококвалифицированных инженерно-научных кадров, которые в отличие от ученых-философов или обществоведов, покидавших страну, были востребованы большевиками. Также еще в 1920 г. была заключена крупнейшая сделка со шведской компанией «НОХАБ» об изготовлении и поставке в Россию 1000 локомотивов в порядке бартерного обмена на официально нс известное и так и нс объявленное количество золота в слитках. В Швеции для выполнения контракта был создан крупнейший консорциум производителей локомотивов.
При исследовании монетарных аспектов экономических преобразований в России после Первой мировой войны, приведших к жестко централизованно планируемой экономике, невольно напрашиваются вопросы, какими же были теоретические аспекты и корни этих реформ. Конец капитализма во всем мире, в соответствии с обшей марксистской доктриной, нашедшей искусственное применение в условиях военного коммунизма, означал бы свертывание товарного производства, а вместе с этим и товарного обмена через посредство инструмента денег в его капиталистическом воплощении. И эта концепция была жестко внедрена в хаотическую и дефицитную послевоенную экономику единственной, очень крупной, но разобщенной страны, находившейся под прессом внутреннего вооруженного конфликта и в войне с иностранной интервенцией, спровоцированной отказом от долгов царского правительства большевиков.
Вышесказанное, однако, не может никак умалять того тщательного и широкого анализа дикого капитализма в России, который был проведен В.И. Лениным в его ранней работе «Развитие капитализма в России» (1899) и в других публикациях, разоблачавших капитализм того времени и сопутствовавшую ему отсталость жизни рабочих и крестьян. Это делалось под сильным влиянием основателя движения марксизма в России Г.В. Плеханова (1856-1918), в кружок которого входил В.И. Ленин.
Г. В. Плеханов был сторонником эволюционного прогресса и впоследствии выступал против Октябрьской революции 1917 г.
Оказавшись не в состоянии эволюционировать в более справедливое общество, страна, ведомая большевистскими лидерами и их пониманием путей возможного выхода из нагрянувшего глубокого кризиса, была вынуждена погрузиться в послевоенную и послереволюционную экономическую и монетарную неразбериху и хаос, где деньги как важный инструмент экономической политики, имевшие столь высокий статус после реформы С.Ю. Витте, почти полностью официально (но продолжая все же работать на «черном рынке») потеряли свое стабильное значение и ценность. В то же время национализация всех банков с целью получения прямого доступа к денежным средствам и к золоту, начиная с Государственного банка России, была произведена насильственно с беспрецедентной быстротой и немедленно, можно сказать, в одночасье, после Октябрьской революции. Прежним квалифицированным работникам банков в категорической форме отдавались приказы о подчинении новому руководящему персоналу из состава советов рабочих и крестьян и его обучении или в случае неповиновения таким распоряжениям - о немедленном увольнении с угрозами жестких репрессий. Так банковская система лишилась многих квалифицированных работников и превратилась по существу в расчетные кассы.
В то время существовали и некоторые другие теоретические обоснования такого развития событий. Австро-немецкие социал- демократы во главе с Отто Бауэром, рассматривали военный коммунизм как необходимую и четко выраженную форму командно- административной системы, при которой деньги не играли бы никакой значимой роли в экономике с жестко сбалансированной распределительной системой, основанной на добровольных стимулах к работе и весьма воинственной коммунистической идеологии.
Идеологи строительства безденежной нерыночной экономики, что было в конце концов подвергнуто острой критике наряду с отменой военного коммунизма, были убеждены в том, что до наступления мировой революции все экономические обмены с западными странами должны осуществляться непосредственно социалистическим государством через уполномоченные органы, которое применяло бы в своих расчетах золото и валютные ценности, приемлемые на внешних рынках. В соответствии с этими положениями в течение первых послереволюционных лет были приняты и реализованы правительственные декреты, направленные на достижение трех главных целей, а именно, на установление абсолютной государственной монополии во внешних экономических отношениях, поставив во главу угла монополию внешней торговли, на ревизию и конфискацию из частного сектора золота и других драгоценностей, на концентрацию всех валютных операций в государственном секторе. Чрезвычайная ситуация гражданской войны, иностранной интервенции, внутренней экономической разрухи и иностранной блокады служили вескими оправданиями в пользу такой модели регулирования внешней торговли, тем более что во время «военного коммунизма» сфера денежных отношений с зарубежными странами существенно сократилась. Годовой экспорт достигал лишь менее 30 млн руб. в довоенных ценах, при том что импорт составлял 350 млн руб., что покрывалось с большими трудностями путем продажи золота . Существовал один единственный путь продажи золота через Ревель на монетное предприятие в Стокгольме, где изготавливались золотые слитки с проставлением штампов Стокгольмского монетного двора, после чего такие слитки поступали на открытый рынок. Государственная монополия внешней торговли, введенная Декретом от 22 апреля 1918 г., оставалась длительное время вплоть до 1990-х годов становым хребтом внешнеэкономической деятельности государства с физическим, в основном, планированием как производства, так и потребления.
В начале 1920-х годов в условиях тяжелейшей экономической ситуации и хаоса, нехватки сырья и топлива доходы от национализированных государственных предприятий покрывали едва ли около 15% бюджетных расходов. Остальная доля государственных расходов покрывалась путем эмиссии бумажных денежных знаков или так называемых совзнаков. «Эмиссия бумажных денег совзнаков - возросла за 1918-1921 гг. с 27,3 до 1168,6 млрд руб.» Цены на открытом рынке «взлетали» в тысячекратных масштабах, что свидетельствовало о гиперинфляции.
Как отмечалось в воспоминаниях министра финансов с 1938 по 1960 г. А.Г. Зверева, будучи еще молодым человеком, он ехал на поезде в одной из центральных областей в России в 1921 г. и купил себе кое-что поесть. Вся еда, состоявшая из стакана чая, куска черного хлеба и шести изюминок, стоила 6 млн совзна- ков (!). Скорость, с которой росли цены, порождала, как это ни парадоксально, если учитывать круглосуточную работу печатных денежных станков, острую нехватку наличных денег. Около 14-15 тыс. рабочих постоянно были заняты на государственных денежно-печатных предприятиях в Москве, Ленинграде, Пензе, Перми и Ростове-на-Дону, выпуская тонны бумажных денег. Печатание бумажных денег было упрошено до такого уровня, что изготовление фальшивых денег не было проблемой. На банкнотах проставлялись все более крупные цифровые деноминации, но, несмотря на все это, попытки успеть в эмиссии за быстро возраставшими ценами оказались безуспешными.
В экономике на территории бывшей Российской империи уже в принципе не могло быть единой денежной системы. На раннем этапе существования Советской России официально были выпущены в обращение, по крайней мерс, 10 различных видов денежных знаков и довольно небольшое количество ценных бумаг. Туркестан, Бухара и Хорезм имели свои собственные выпуски в обращение совзнаков. В обращении находились царские деньги, включая червонцы, думские деньги или «керенки» (название получили по фамилии Председателя Временного правительства А.Ф. Керенского). Всего на территории страны к тому времени обращалось одновременно более 2000 видов денежных знаков, причем на окраинах страны в обращении были доллары США, фунты стерлингов, японские иены и царские «червонцы». Многие из денежных знаков были запущены в обращение различными институтами, не относящимися к советскому правительству. В обращении находились средства обмена, выпущенные в оборот по приказам «белых» генералов и командующих, таких, как А.В. Колчак, А.И. Деникин, М.В. Родзянко, Н.Н. Юденич, Н.П. Врангель, и даже иностранных военачальников: Вандамма, Ава- лофф-Бермондта (в Беларуси) и др. В приграничных и приморских провинциях, в частности таких, как Северо-европейская часть России, Сибирь, Дальний Восток, Украина, Кавказские республики, а также в Литве, Эстонии, Польше, Финляндии и других местах выпускались свои собственные средства обмена и платежей. Особый интерес с точки зрения понимания колониальных намерений британских интервентов представляет выпуск в обращение в период с 1 декабря 1918 г. по 15 ноября 1919 г. так называемых «северных» рублей для использования в северных российских территориях, занятых британскими войсками. Для этих целей был разработан и осуществлен при участии Дж. Кейнса план по созданию Валютного управления («Currency Board») на основе формирования резервов в британских фунтах стерлингов. «Северные» рубли привязывались к британскому фунту стерлингов в соотношении 40:1. Для Эмиссионной конторы в Лондоне был депонирован в Банкс Англии специальный резервный фонд, состоявший из золота и иностранной ват юты на общую сумму 750 тыс. фунтов ст., или около 30 млн «северных» рублей, при том что допустимая фидуциарная эмиссия фиксировалась на уровне Уз этого резерва
В советской литературе экономическая политика первых лет существования Советского государства делится па три этапа: от Октябрьской революции до периода военного коммунизма, и период нэпа. На каждом из них вопросы возможности использования товарно-денежных отношений и их роли в экономическом строительстве трактовались марксистской наукой исходя из конкретной исторической обстановки и накопленного опыта хозяйственного развития.
На первом этапе одной из важнейших проблем революционного преобразования была проблема овладения и оздоровления финансовой системы, которая находилась в состоянии, близком к окончательному краху. Именно в этой связи В. И. Ленин указывал, что «всякие радикальные реформы наши обречены на неудачи, если: мы не будем иметь успеха в финансовой политике».
Основные меры, направленные па преодоление финансового кризиса, были сформулированы В. И. Лениным и проекте денежной реформы в мае 1918 г., выдвинутом им на Всероссийском съезде представителей финансовых отделов Советов: финансовая централизация, подоходное и поимущественное обложение, трудовая повинность, замена старых денежных знаков новыми, строжайший учет имеющихся денег, создание широкой сети сберегательных касс и др.
Таким образом, план хозяйственного развития, разработанный под руководством В. И. Ленина весной 1918 г. и рассчитанный на мирный, а значит, и постепенный переход от капитализма к социализму, предусматривал использование для построения социализма денег, кредита, финансов в целом.
Начавшаяся гражданская война и иностранная военная интервенция значительно передвинули сроки осуществления намеченной правительством программы преобразования денежной системы, которую В. И. Ленин определил как «последний решительный бой с буржуазией. . .».
В годы военного коммунизма в стране была проведена широкая национализация промышленных предприятий, введена продразверстка, запрещена частная торговля товарами, подпавшими под государственную монополию, строгая централизация всего производства и распределения, широкое развитие получала трудовая повинность. В те годы господствующим являлось представление о том, что товарно-денежные отношения несовместимы с социализмом и что, используя обстановку гражданской войны и опираясь па военно-революционный энтузиазм масс, можно и должно нанести сокрушительный удар но капитализму и резко сократить исторические сроки движения к социализму, ликвидировать в этих целях наряду с собственностью буржуазии па средства производства и товарно-денежные отношения. Перспектива отказа от товарно-денежных отношений была четко зафиксирована в Программе партии, принятой па ее VIII съезде: «РКП будет стремиться к возможно более быстрому проведению самых радикальных мер, подготовляющих уничтожение денег. . .» Это не могло не сказаться па практике хозяйствования. В годы военного коммунизма проводилась, в частности, система мероприятий, создающих предпосылки для ликвидации денег. Советские экономисты пытались в этой связи обратиться к проблеме безденежного хозяйства и в первую очередь безденежного народнохозяйственного учета. В данном случае важно учитывать и практическую обусловленность поисков безденежного народнохозяйственного учета, поскольку деньги были крайне обесценены и с их помощью невозможно было хоть сколько-нибудь решать задачу соизмерения затрат и результатов производства.
В годы военного коммунизма фактически осуществлялась политика неограниченного использования печатного станка для покрытия финансовых нужд государства. Если в 1918 г. эмиссия бумажных денег составляла 33,6 млрд. р., то в 1919г.- 163,0, а в 1920 г. - 943,5 млрд. р.5 Эмиссия денежных знаков в те годы являлась методом перераспределения материальных ценностей в пользу диктатуры пролетариата, служила средством финансирования военной экономики. Большую роль сыграла эмиссия в обеспечении бумажноденежных накоплений буржуазии и кулачества, в ослаблении их экономического и политического потенциала. Однако хозяйствование при помощи типографского станка как элемент системы военного коммунизма носило временный характер, ибо сам военный коммунизм по ленинской оценке «не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой».5
Интересно отметить, что в годы военного коммунизма В. И. Ленин не раз подчеркивал, что при переходе от капитализма к социализму сразу уничтожить деньги нельзя, что для этого нужно много технических, организационных завоеваний, нужно наладить организацию распределения продуктов для сотен миллионов людей, нужно перевести индивидуальное крестьянское хозяйство на социалистические рельсы.7
И в этом его позиция принципиально отличалась от воззрений «левых коммунистов», предлагавших немедленную ликвидацию денег и. товарных отношений в целом. Поскольку конкретная действительность показала, что каким-либо единовременным актом деньги ликвидировать нельзя, то объективно возникала необходимость, регулирования денежного обращения.
Всего на территории России в годы гражданской войны и военной иностранной интервенции «обращалось около 200 видов денежных знаков». К ним относились, разнообразные денежные знаки дореволюционных образцов; расчетные знаки РСФСР; денежные знаки суверенных советских республик, каждая из которых обладала самостоятельной денежной системой (Закавказские республики, Бухарская Народная Республика); денежные знаки, выпускавшиеся самовольно местными органами Советской власти, различными кооперативными и другими общественными организациями, а также частыми предприятиями; денежные знаки белогвардейских органов, власти (Деникина, Колчака и т. д.); денежные знаки военных интервенционных властей, которые выпускались и в валюте интервентов (англ. ф. ст., яп. иены и т. п.) и в денежных наименованиях нашей страны (рубли, карбованцы); денежные суррогаты, выпускаемые городскими и областными органами власти, общественными организациями и частными предприятиями на. временно оккупированных территориях. Обращение бумажных денег в таком разнообразии формировало небывалую по своей сложности картину денежного хозяйства страны, создавало возможность; авантюристическим элементам обогащаться па фабрикации денежных суррогатов, усиливало процесс обесценения денег. Все это способствовало развитию у населения тенденции, обращать денежные знаки в материальные ценности, что, в свою очередь, увеличивало скорость оборота бумажных денег, приводило к развитию натурального обмена продуктами. Процесс распада единой денежной системы страны, обозначившийся еще в 19Н г., принял катастрофические размеры.
В соответствии с ленинским планом финансовой централизации правительство РСФСР проводило линию на унификацию денежной системы сначала в рамках РСФСР, а затем па всей советской территории. Ежегодно сокращалась эмиссия денежных знаков дореволюционных образцов. На территориях, освобождаемых Красной Армией, деньги интервентов и антисоветских органов власти аннулировались. Денежные суррогаты па советской территории постепенно заменялись па совзнаки. К концу гражданской войны советское правительство в основном справилось с задачей унификации денежной системы. Совзнаки почти повсеместно вытеснили из обращения все другие виды денег.
Вместе с тем окончательная унификация была достигнута позднее, в ходе денежной реформы 1922-1924 гг., проведенной в рамках новой экономической политики, осуществление которой во многом зависело от решения задачи стабилизации рубля и оздоровления финансовой системы в целом.
Огнев, Л. В.
Вестник Ленинградского Университета. Серия 5. Экономика. – Л., 1991. Вып.1.
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 351.
2 См. там же. С. 351-354.
3 Там же. С. 354.
4 Там же. Т. 38. С. 122.
5 Атлас 3. В. Социалистическая денежная система. М., 1969. С. 105.
6 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 43: С. 220.
7 См. там же. Т. 38. С. 352-353, 363, 441.
8 Атлас 3. В. Социалистическая денежная система. М., 1969. С. 112.
9 В сборнике Академии паук УССР «Нумизматика и сфрагистика» JM» 5 за 1974 г. па с. 78-80 приводятся примеры выпуска бон некоторыми кооперативами Украины в целях «как-то удержать покупательскую способность заработной платы рабочего и служащего. Эти платежные знаки принимались в лавках выпустившей их организации по более пли менее твердому курсу».
Описание
1. Мероприятия государства, именуемые политикой «военного коммунизма»………………………………………………………………………..4
Список использованных источников……………………………………………..14
Работа состоит из 1 файл
Введение ……………………………………………………………………………3
1. Мероприятия государства, именуемые политикой «военного коммунизма»………………………………………………… ……………………..4
2. Денежное обращение в годы Гражданской войны……………………………..7
3. Деятельность Народного банка……………………………………………..….10
Список использованных источников…………………………………………….. 14
Введение
В октябре 1917 г. пролетариат получил в наследие от буржуазии в корне расстроенную денежную систему. Все сливки эмиссионного налога уже были сняты царским и временным правительствами, которыми всего было выкачено у населения путем инфляции товарных ценностей более чем на 7 млрд. золотых руб. Вооруженной силой сломив сопротивление чиновников Государственного банка, советская власть завладела эмиссионным аппаратом и воспользовалась им для финансирования «издержек революции».
Время от середины 1918 г. до апреля 1921 г. обычно называется периодом «военного коммунизма». В период военного коммунизма все было мобилизовано для борьбы с внутренней и внешней буржуазией.
Введение продразверстки и многочисленных и всеобщих трудоповиностей, национализация всего производства вплоть до мельчайших предприятий, централизованное (через так называемые «главки», т. е. главные управления отдельных отраслей промышленности) управление всей промышленностью, отмена вольного рынка и централизованное снабжение населения и Красной армии продуктами - таковы характерные черты этого периода. Все эти мероприятия привели к тому, что сфера рыночного обмена чрезвычайно сузилась: между тем бумажно-денежная эмиссия продолжала расти; но ее реальная ценность падала ввиду непрерывного возрастания темпа обесценения совзнаков.
1. Мероприятия государства, именуемые политикой «военного коммунизма»
Внутренняя политика Советского государства времен гражданской войны получила название «политики военного коммунизма». Термин «военный коммунизм» был предложен известным большевиком А.А. Богдановым еще в 1916 г. В своей книге «Вопросы социализма» он писал о том, что в годы войны внутренняя жизнь любой страны подчинена особой логике развития: большая часть трудоспособного населения уходит из сферы производства, ничего не производя, и много потребляет. Возникает так называемый «потребительский коммунизм». Значительная часть национального бюджета при этом расходуется на военные нужды. Это неизбежно требует ограничения в сфере потребления и контроля государства за распределением. Война также приводит к свертыванию демократических институтов в стране, поэтому можно сказать, что военный коммунизм был обусловлен потребностями военного времени.
Другой причиной складывания этой политики можно считать марксистские воззрения большевиков, пришедших к власти в России в 1917 г. Маркс и Энгельс детально не прорабатывали черты коммунистической формации. Они считали, что в ней не будет места частной собственности и товарно-денежным отношениям, а будет уравнительный принцип распределения. Однако при этом речь шла об индустриально развитых странах и о мировой социалистической революции как о единовременном акте.
Политика «военного коммунизма» включала комплекс мероприятий, затронувших экономическую и социально-политическую сферу. Основой «военного коммунизма» были чрезвычайные меры в снабжении городов и армии продовольствием, свертывание товарно-денежных отношений, национализации всей промышленности, включая мелкую, продразверстка, снабжение населения продовольственными и промышленными товарами по карточкам, всеобщая трудовая повинность и максимальная централизация управления народным хозяйством и страной в целом.
Хронологически «военный коммунизм» приходится на период гражданской войны, однако отдельные элементы политики стали возникать еще в конце 1917 - начале 1918 гг.
Это касается прежде всего национализации промышленности, банков и транспорта. «Красногвардейская атака на капитал», начавшаяся после декрета ВЦИК о введении рабочего контроля (14 ноября 1917 г.), весной 1918 г. временно была приостановлена. В июне 1918 г. темпы ее убыстряются и в государственную собственность переходят все крупные и средние предприятия. В ноябре 1920 г. прошла конфискация мелких предприятий. Таким образом, произошло уничтожение частной собственности. Характерной чертой «военного коммунизма» является крайняя централизация управления народным хозяйством. Сначала система управления строилась на принципах коллегиальности и самоуправления, но с течением времени становится очевидной несостоятельность этих принципов. Фабзавкомам не хватало компетентности и опыта для управления. Лидеры большевизма поняли, что прежде они преувеличивали степень революционной сознательности рабочего класса, который не был готов к управлению. Делается ставка на государственное управление хозяйственной жизнью. 2 декабря 1917 г. создается Высший совет народного хозяйства (ВСНХ).
В задачи ВСНХ входили национализация крупной промышленности, управление транспортом, финансами, налаживание товарообмена и т.п. К лету 1918 г. возникают местные (губернские, уездные) совнархозы, подчиненные ВСНХ. СНК, а затем Совет Обороны определял главные направления работы ВСНХ, ее главков и центров, при этом каждый представлял собой своеобразную государственную монополию в соответствующей отрасли производства. К лету 1920 г. было создано почти 50 главков, осуществлявших управление крупными национализированными предприятиями.
Система централизованного управления диктовала необходимость приказного стиля руководства. Одной из черт политики «военного коммунизма» стала система чрезвычайных органов, в задачи которой входило подчинение всей экономики нуждам фронта.
Одной из основных черт политики «военного коммунизма» является свертывание товарно-денежных отношений. Это проявлялось прежде всего во введении неэквивалентного натурального обмена между городом и деревней.
11 января 1919 г. для упорядочения обмена между городом и деревней декретом ВЦИК вводится продразверстка. Предписывалось изъятие у крестьян излишков, которые вначале определялись «потребностями крестьянской семьи, ограниченными установленной нормой». Однако вскоре излишки стали определяться уже потребностями государства и армии. Государство заранее объявляло цифры своих потребностей в хлебе, а затем их делили по губерниям, уездам и волостям.
Свертыванию товарно-денежных отношений способствовало также запрещение осенью 1918 г. в большинстве губерний России оптовой и частной торговли. Однако до конца уничтожить рынок большевикам все же не удалось. И хотя ими предполагалось уничтожение денег, последние все же были в ходу. Единая денежная система распалась. Только в Центральной России хождение имел 21 денежный знак, деньги печатались во многих регионах. За 1919 г. курс рубля упал в 3136 раз. В этих условиях государство было вынуждено перейти на натуральную заработную плату.
Сложившаяся экономическая система не стимулировала к производительному труду, производительность которого неуклонно падала.
В условиях «военного коммунизма» существовала всеобщая трудовая повинность для лиц с 16 до 50 лет.
Система военно-коммунистических мер включала в себя отмену платы за городской и железнодорожный транспорт, за топливо, фураж, продовольствие, предметы широкого потребления, медицинские услуги, жилье и т.д. (декабрь 1920 г.). Утверждается уравнительно-классовый принцип распределения. С июня 1918 г. вводится карточное снабжение по 4 категориям.
Последствия «военного коммунизма» невозможно отделить от последствий гражданской войны. Ценой огромных усилий большевики методами агитации, жесткой централизации, принуждения и террора сумели превратить республику в «военный лагерь» и победить. Но политика «военного коммунизма» не привела и не могла привести к социализму. К концу войны стала очевидной недопустимость забегания вперед, опасность форсирования социально-экономических преобразований и эскалации насилия. Вместо создания государства диктатуры пролетариата в стране возникла диктатура одной партии, для поддержания которой широко применялись революционный террор и насилие.
2. Денежное обращение в годы Гражданской войны
Летом 1918 г. начался выпуск нового типа бумажных денежных знаков под названием «Расчетные знаки РСФСР». Однако осуществить денежную реформу, т.е. обменять старые деньги на новые, не удалось. Расчетные знаки РСФСР стали обращаться с 1919 г. наравне со старыми денежными знаками. Следует отметить, что в 1917 и 1918 г. в обращении находились денежные знаки, выпущенные царским и Временным правительствами. В 1918 г. были узаконены в качестве платежного средства облигации «Займ свободы» достоинством не свыше 100 руб., серии облигаций и краткосрочные обязательства Государственного казначейства сроком по 1 ноября 1919 г. Для извлечений из оборота всех перечисленных денежных знаков и разного рода денежных суррогатов в обращение были выпущены «Государственные кредитные билеты 1918 г.».
Во второй половине 1918 г. началась военная интервенция и Гражданская война, которая сорвала планы советского государства по налаживанию денежного обращения и созданию денежной системы.
Важнейшим источником покрытия государственных расходов оказалась эмиссия бумажных денег. В 1918 г. она составила 33,6 млрд. руб., в 1919 г. - 163, 6 млрд. руб., а в 1920 г. - 943,5 млрд. руб., т.е. увеличилась против 1918 г. в 28 раз.
Рост денежной массы в обращении сопровождался еще более быстрым обесценением денег. С 1 июля 1918 г. по 1 января 1921 г. покупательная способность рубля упала в 188 раз. Возникшая гиперинфляция была связана со снижением потребностей хозяйственного оборота в деньгах: сокращались производство, товарные фонды, шел процесс натурализации хозяйственных отношений. В отдельные периоды Гражданской войны уменьшалась и территория, на которой обращались денежные знаки. Таким образом, покупательная способность денег падала не по дням, а по часам. Деньги утратили способность выполнять свои функции.
В годы войны многие предприятия, организации, города выпускали свои денежные знаки. Особо выделяются выпущенные в Якутии так называемые «винные деньги». На этикетках для винных бутылок местный нарком финансов Семенов А.А. написал от руки: 1 рубль на этикетке с надписью «Мадера», «10 рублей» – на портвейне, «25 рублей» – на хересе. Подобные квитанции, выпущенные Якутским товариществом розничной торговли, были внедрены в оборот и с успехом заменяли отсутствующие денежные знаки. Во Владивостоке торговая фирма «Кунст и Альберс» выпускала собственные пятирублевки. Свои боны имело Мытищенское общество потребителей, Окуловская писчебумажная фабрика и т.д.
Необычным образом решали проблемы разменных денежных знаков в Троицком уезде Забайкальской области. По постановлению Совета народных комиссариатов отделение Народного банка разрезало на четвертинки двадцатирублевые керенки, – которые стали пятью рублями, а сорокарублевые керенки – стали десятью рублями.
В условиях острой нехватки денежных знаков Дальневосточный Совет народных комиссаров принимает решение о выпуске краевых бонн, имеющих хождение одновременно с другими денежными знаками РСФСР. Зейский исполком в конце зимы 1918 г. выпустил вместо денег собственные чеки общим количеством 2 500 штук на сумму 585 тыс. руб., номинал на которых писался от руки. Чеки были выпущены для расчетов со старателями на золотых приисках. После 1 июня 1919 г. зейское казначейство обменяло чеки на кредитные билеты рубль за рубль.
Деньги как таковые не отменялись в этот период, а наоборот, потребность в них ощущались наиболее остро. Декретом от 4 марта 1919 г. были выпущены первые денежные знаки советского государства, которые назывались «расчетные знаки РСФСР» достоинством 1,2 и 3 руб. Новые деньги получили сокращенное название «совзнаки». Позднее появляются расчетные знаки другого достоинства. В 1921 г. были выпущены купюры достоинством 100, 250, 500, 1 000, 5 000, 10 000, 25 000, 50 000 и 100 000 руб., так как рост цен требовал увеличения купюр. Эмиссия расчетных знаков осуществлялась практически без ограничений. Они должны были вытеснить из обращения все ранее использовавшиеся виды денежных знаков. Одновременно в дополнение к расчетным знакам были выпущены «Обязательства РСФСР» номиналами 1,5 и 10 млн руб., имеющие в отличие от других денежных знаков ограниченные сроки обращения.
Расчетные знаки имели примечательный внешний вид. На купюре изображен герб РСФСР и надпись «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Призыв выглядел весьма необычно для денежных знаков. О характере обеспечения денег наглядно сообщалось – «обеспечиваются всем достоянием республики». Эта норма отсутствует на современных банковских билетах. На расчетных знаках указан организатор выпуска денежных знаков – эмитент – не Государственный банк, а Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика. Перечисленные характеристики свидетельствовали, что расчетные знаки являются новой формой денежных знаков, отличающейся от кредитных или казначейских билетов.
Бумажные деньги выпускали и белогвардейские правительства, войска интервентов. Свои денежные знаки выпускали в 1919 – 1920 гг. генералы Юденич, Колчак, Семенов, Деникин, Врангель, Шкуро, Родзянко и другие. Такие эмиссии в большинстве осуществлялись за границей или поддерживались иностранными государствами. Так, в Берлине печатались петлюровские «гривны». Барон Врангель напечатал часть своих денег в Англии. Страны Антанты помогали выпускать колчаковские деньги. Контрреволюционные правительства, выпуская собственные деньги, не заботились об их обеспечении и разрешали принимать в платежи все деньги, имевшиеся в тот момент на территории страны, в том числе и фальшивые. Фальшивые деньги обращались свободно по курсу, что и настоящие.
lt;§ 1. «Военный коммунизм» и ломка денежной системы. - § 2. Распад денежной системы и разрыв цен. - § 3. Натурализация хозяйства и курс на ликвидацию денег. - § 4. Теория и практика отмирания денег. - Проблема хозяйственного учета при социализме. - Проекты безденежного хозяйственного учета. - § 5. Развитие товарообмена и появление местных эквивалентов. - Развернутая форма стоимости.- Всеобщая реформа стоимости. - § 6. Совзнаки как заместители местных товаров- денег. - § 7. Причины «живучести» совзнака.
В октябре 1917 г. пролетариат получил в наследие от буржуазии в корне расстроенную денежную систему. Все сливки эмиссионного налога уже были сняты царским и временным правительствами, которыми всего было выкачено у населения путем инфляции товарных ценностей более чем на 7 млрд. золотых руб. Вооруженной силой сломив сопротивление чиновников Государственного банка, советская власть завладела эмиссионным аппаратом и воспользовалась им для финансирования «издержек революции».
§ 1. Печатный станок служил пролетариату средством борьбы с буржуазией, наряду с огнестрельным оружием.
Время от середины 1918 г. до апреля 1921 г. обычно называется периодом «военного коммунизма». В период военного коммунизма все было мобилизовано для борьбы с внутренней и внешней буржуазией.
«Все наше хозяйство как в целом, так и в отдельных частях, было насквозь проникнуто условиями военного времени. Считаясь с нам, мы должны были ставить своей задачей сбор определенною количества продовольствия, не считаясь совершенно с тем, какое это займет место в общехозяйственном обороте» (Ленин). Такая политика была необходимостью в условиях ожесточенной гражданской войны. «В тех условиях войны, в которые мы были поставлены, эта политика была правильна. Мы не имели никакой другой возможности, кроме максимального применения немедленной монополии, вплоть до изъятия всех излишков, хотя бы без всякой компенсации... Это была мерсі, вызванная условиями не экономическими, а предписанная нам в значительной степени условиями военными» (Ленин). Поскольку «военный комунизм» «был вынужден войной и разорением», «он не был и не мої быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой» (Ленин).
Введение продразверстки и многочисленных и всеобщих трудповин- яостей, национализация всего производства вплоть до мельчайших предприятий, централизованное (через так называемые «главки», т. е. главные управления отдельных отраслей промышленности) управление всей промышленностью, отмена вольного рынка и централизованное снабжение населения и Красной армии продуктами - таковы характерные черты этого периода. Все эти мероприятия привели к тому, что сфера рыночного обмена чрезвычайно сузилась: между тем бумажно-денежная эмиссия продолжала расти; но ее реальная ценность падала ввиду непрерывного возрастания темпа обесценения совзнаков.
§ 2. Следующая таблица показывает рост денежной массы и падение ее реальной ценности.
Реальная цен-
Чрезвычайное сокращение сферы рыночного обмена, катастрофическое увеличение скорости обращения денег при непрерывном возрастании эмиссии, таковы причины столь резкого обесценения совзна- асов. Темп обесценения постоянно (кроме 2 полугодия 1920 г.) обгонял темп эмиссии, что видно из диаграммы № 5 на стр. 172.
Но бумажно-денежный поток в течение этого периода нб.исчерпывался одной централизованной эмиссией совзнаков советской властью. С весны 1919 г. местные эмиссии денежных знаков получилП чрезвычайно широкое распространение в связи с раздроблением всей нынешней территории СССР на множество политически или хозяйственно оторванных друг от друга областей и районов и даже отдельных городов, вплоть до уезДных.
§ 2. Период «военного коммунизма» - это период небывалого в истории бумажно-денежного хаоса. Распад единства денежной системы отражал глубочайший распад экономических связей ранее целостного хозяйственного организма и в свою очередь усугублял общехозяйственную деградацию (упадок). Цены не только росли со дня на день, даже с часа на час, но самое главное - исчезла единая цена. За один и тот же период на один и тот же товар - ржаную муку - цены в совзнаках в Ленинграде были в 23,8 раза выше, чем в Саратове, и в 15 раз выше, чем в Ульяновске. В каждом районе устанавливались свои собственные цены, и чем больше один район был отдален от другого, тем большим был разрыв цен. Не менее резким был разрыв цен товаров на одном и том же рынке. Так например на московском рынке в октябре 1920 г. цены на масло, сахар, пшено м сельди возросли в сравнении с 1913 г. свыше, чем в 10 тыс. раз;
Диаграмма № б
Соотношение темпов увеличения денежной массы и роста цен в процентах с 1918 по 1921 г. в СССР
| 1 1 массы - Рост цен | ||||||
| (НОЙ | ||||||
| (В про | центах) | |||||
| gt; 1 | ||||||
| I » | ||||||
| »--V | к | |||||
| # # # | Г\\ | |||||
| і # # # | ||||||
| 1 ^ | / # г | |||||
| 1 # 1 # | ч | |||||
| 1 \" / / 1 і | ||||||
| 1/ 1# | - | |||||
1918 1918
і II
п ¦ о
1919
I
1919
II
1920
1
’920
II
1921
I
и
1921
II
я
400
80
60
40
20
300
80
60
40
20
200
80
60
40
20
100
80
60
40
20
0
Показательно, что рост цен во втором полугодии каждого года, в связи с реализацией урожая, значительно замедляется, даже при возрастании темпа эмиссии, как например во второй половине 1919 и 1920 гг. Это замедление темпа обесценения денег во второй половине 1920 г. было настолько значительным, что прирост эмиссии в процентах оказался даже несколько большим, чем обесценение совзнака.
цены на мясо, молоко и яйца от 5 тыс. до 10 тыс. раз, а на капусту и свежую рыбу-менее чем к 5 тыс. раз. Цены же на продовольствие в целом возросли во много раз; больше, чем цены на предметы роскоши. Рынок вообще был загнан в подполье, и хотя фактически он повсюду существовал в период «военного коммунизма», но1 сфера рыночного товарооборота и следовательне сфера денежного обращения оказалась весьма суженной. Этим наряду с сильно возросшей скоростью обращения денег и объясняется, почему к 1 июля 1921 г. товарное обращение всего Союза удовлетворялось денежной массой, реальная ценность которой была равна всего 29 млн. руб.
§ 3. Денежно-рыночный товарооборот чем дальше, тем больше вытеснялся, с одной стороны, государственным, бесплатным снабжением продуктами в натуре, а с другой стороны, нелегальным частнохозяйственным товарообменом.
Чем дальше, тем больше для рабочих * и служащих главным источником снабжения становился паек (установленная государством твердая норма планового снабжения), а не покупка товаров на рынке за совзнаки. Так по данным Л. Крицмана в- среднерусском бюджете
рабочего госснабжение в натуре составляло: в 1918 г.-41%» в 1919 г.- 63%» в 1920 г.-75%. Также в общем реальном государственном бюджете денежные доходы-расходы к 1920 г. играли незначительную роль. По предположениям С. Голованова весь государственный доход за 1920 г. (включая валовой доход от национализированных отраслей народного хозяйства) был равен 1 726 млн. золотых руб. Из этой суммы на долю денежных расходов по его вычислениям приходилось только 126 млн. руб., или 7,3*/0. Конечно эти цифры приблизительны, ибо нет данных для точного исчисления, но соотношение денежной и натуральной частей бюджета таковым примерно и должно было быть. Таким образом астрономические цифры бумажно-денежной эмиссии в 1920 г. фактически приносили государству очень скромный реальный доход. Главной опорой бюджета была не эмиссия, но поступление продукции в натуре от крестьянства в порядке продразверстки и от промышленности путем прямого изъятия всей необходимой государству продукции и ее планового распределения.
§ 4. В этот период были сделаны практические шаги на пути замены денежного оборота безденежными бухгалтерскими расчетами. Декрет СНК от 23 января 1919 г. устанавливал определенный порядок расчетов между национализированными и муниципализированными и находящимися под государственным контролем предприятиями и учреждениями. Расчеты должны были производиться, как говорилось в декрете, «бухгалтерским способом без участия денежных знаков». Декретом СНК от 6 января 1920 г. эти постановления были распространены на кооперацию. Наконец декретом СНК от 25 июля 1920 г. о реквизициях и конфискациях, было предписано частным лицам вносить на текущие счета в государственные кассы всю денежную наличность, превышающую двадцатикратную минимальную тарифную ставку данной местности на одно лицо. Таким образом советская власть принимала в то время меры(которые не исчерпывались приведенными декретами) к сужению сферы денежного обращения. Так 2 сессией ВДИК 18 июня 1920 г. по докладу НКФ было принято постановление, в котором была признана деятельность НКФ, выразившаяся «в стремлении к установлению /безденежных расчетов для уничтожения денежной системы, - в общем соответствующей основным задачам хозяйственного и административного развития РСФСР». ВДИК поручил принять действительные меры для проведения в жизнь новой системы хозяйственного управления.
В связи с общим курсом на сужение сферы денежного обращения встал вопрос о замене прежнего денежного учета новым единым методом оценки и учета хозяйственной деятельности. Как исчислять эффект производственной работы? Каким образом можно установить, какие продукты выгоднее производить, если нет общей единицы учета лроизводительности труда? И не означает ли установление той или иной единицы учета снова возврат к деньгам, по крайней мере как мерилу стоимости? Эти вопросы организации хозяйственного учета в социалистическом обществе в этот период приобрели огромное практическое значение и неудивительно, что происходило оживленное их обсуждение в научных и деловых кругах.
Нашими экономистами был предложен целый ряд проектов хозяй- «А, XX XVX
А ¦ ¦*
ственного учета и оценки при социализме. Одни предлагали ввести непосредственный хозяйственный учет затрат по каждому виду продуктов в отдельности, другие выдвигали единый принцип оценки затрат для всех видов продуктов. С другой стороны, в числе этих последних проектов одни выдвигали принцип связанного (пайкового) распределения продуктами, другие свободного распределения. В последнем случае каждому трудящемуся выдавался бы трудовой бон, на который он мог бы получать любые продукты равной «трудовой ценности». Значительная часть проектов сводилась к установлению единой «трудовой единицы» учета и распределения, которую назвали «тредом». Основной единицей «трудовой» ценности по предложению Креве считается «час простого неквалифицированного общественно-необходимого труда».
Наиболее разработанпый проект хозяйственного учета при социализме предложил С. Г. Струмилин. Проблема по его мнению «сводится к разрешению математической задачи о том, какое распределение производительных ресурсов страны может обеспечить максимум удовлетворения потребностей при минимуме трудовых затрат». Общественно-необходимым будет считаться тот труд, который затрачен в соответствии с указанным выше принципом; в качестве единицы учета Струмилин предлагал «принять ценность продукта труда одного нормального работника первого тарифного\" разряда при выполнении им нормы выработки на 100%».
Также и «рабичая группа Валютной подкомисии НКФ» в своем проекте писала: «За единицу трудового учета принимается средняя продукция одного нормального- дня простого труда при нормальний его напряженности для данного рода работы. Означенной трудовой единице учета присваивается наименование «тред». На Совет труда и оборины візлагается выработка и установление: 1) правил приведения сложного труда к простому; 2) выраженного в тредах норма зьн- го прейскуранта всех хозяйственных благ и услуг, подлежащих учету, и 3) порядка периодического, по мере надобности, пересмотра этих правил и прейскурантов». Но то, что «возлагалось» на Совет труда и оборины, и быдр самым важным и трудным. Конечно можно более или менее точно учесть, сколько конкретного труда затрачивается на тот или иной продукт (если и затраты сырья также выражены в трудовых единицах), но как установить, сколько затрачено общественно-необходимою и простого труда, как сложный труд свести к простому? Для центральных органов хозяйственн го управления это было бы весьма трудным, но не. неосуществимцм делом. При наличии планового- учета общественного потребления, с одной стороны, и данных технических условий, с другой стороны, можно было бы установить, какой труд в каждой отрасли является общественно-необходимым. Также вполне ВОЗМОЖНО И сведение СЛОЖИ1 го труда к простому, если будет точно установлена необходимая затрата труда на получение той или иной квалификации. Впрочем этот момент в коммунистическом обществе не будет играть роли, ибо, предполагая высокое развитие техники, в этом обществе будет проведен принцип: «с каждого по способностям, каждому по потребностям». Но при отсутствии этой возможности, т. е. когда условия технического развития еще не дают возможности полного удовлетворения всех общественных потребностей, к нечно необходимо будет распределение продукции с учетом затраченного каждым производителем труда, и следовательно здесь необходимо будет сведение сложного труда, к Простому.
Наиболее соответствующими социалистической системе были проекты введения всеобщего хозяйственного учета в трудовых единицах - тредах. Эти треды как будто очень похожи на «трудовые боны» Оуэна или другие подобные попытки непосредственно определить стоимость продуктов в трудовых единицах (см. главу XVIII). Но существенная разница между ними в том, что проекты наших тредов имели под собой более или менее твердую почву в виде национализации и централизованной организации всей промышленности (и отсюда теоретическая возможность установления количества затраченного на продукты общественно-необходимого труда), в то время как Оуэн хотел ввести организованный и «справедливый обмен» по. «трудовой ценности» при- наличии частной собственности на средства производства и полной анархии всего производства.
Но не являлись ли эти треды по существу теми же деньгами, лишь по-иному названными? Буржуазные экономисты обычно дают положительный ответ на этот вопрос, но это совершенно неверно. «При общественном производстве денежный капитал отпадает. Общество распределяет рабочую силу и средства производства между различными отраслями труда. Производители могут, пожалуй, получать бумажные удостоверения, по которым они извлекают из общественных потребительных запасов то количество продуктов, которое соответствует их рабочему времени. Эти удостоверения отнюдь не деньги. Они не совершают обращения» (К. Маркс).
§ 5. Но проекты введения всеобщего и единого хозяйственного учета в тредах и распределение продукции в «бумажных удостоверениях», выраженных в тредах, не были осуществлены на практике.
Дело в том, что обязательное условие, при котором „ могут быть ликвидированы деньги, согласно постановлению VIII съезда РКП-«полная организованность коммунистического производства и распределения», невозможно было осуществить ни в 1918 г., ни в 1919 г., ни в 1920 г. Если крупное производство уже было обобществлено и организовано (и таковым оно является и теперь), то много миллионов крестьянских хозяйств попрежнему оставались дезорганизованной массой, и государство фактически не имело возможности, с одной стороны, извлекать все хлебные излишки, а с другой стороны, снабжать крестьянство в необходимом количестве городской продукцией. Выполнение продразверстки постоянно отставало от планов; установлено, что у крестьянства оставались значительные запасы хлеба. Весь этот хлеб уходил на «подпольный рынок», рыночный товарооборот несмотря на все репрессии продолжал существовать.
А раз существует рынок, значит, как мы уже знаем, должны быть и цены и деньги. Мы знаем далее, что действительными деньгами является только какой-либо один определенный товар, например золото. Какой же товар был деньгами на «подпольном рынке» в эпоху «военного коммунизма», что являлось здесь мерилом стоимости? Чтобы ответить на этот вопрос мы должны вспомнить то, о чем говорилось в I главе, а именно о четырех формах стоимости. На «подпольном, рынке» в период «военного коммунизма» складывались отношения, которые можно подвести как под простую и развернутые формы, так и под всеобщую форму. Когда городское население переживало настоящий голод, а сельское население - острую нужду в целом ряде продуктов, как хлебе, мануфактуре и пр., то не могло быть\" и речи о том, чтобы всеобщим товарным эквивалентом было золото. Само золото превратилось в рядовой товар и к тому же значительно менее ценный, чем до войны, в противоположность например таким товарам, как хлеб или соль. Уже в 1918 г. на золото можно было купить товаров по индексу в 10 раз меньше, чем до войны, т. е. золотой рубль в товарах стоил всего гривенник.
Рынок, загнанный в подполье, к тому же лишенный денег, был в силу этого дефективным, рынком. Но раз рынок существовал, и рыночные отношения, хотя бы в уродливой форме и в ограниченном объеме, развивались, необходимо должны были быть созданы и новые деньги. И этот процесс развития новых видов товаров-денег мы как раз и наблюдаем в этот период.
Торгуя «из-под полы», т. е. нелегально, продавцы и покупатели устанавливали в каждом отдельном случае случайные меновые эквиваленты, поскольку всеобщего эквивалента не было.
Вот пример установления в г. Калуге в январе 1919 г. по данным Ф. Термитина меновых пропорций, соответствующих по марксовой теории развернутой форме стоимости (поскольку один какой-либо товар в качестве всеобщею эквивалента здесь не фигурировал):
1 фун. мыла =2 фун. пшена,
22 фун. керосина = 15 фун. гороха,
1 шинель = 101/2 ФУ3- крупы-ядрицы, 3 фун. соли = 30 фун. овса,
1 пара сапог = 30 фуц. гречневой крупы, У2 ФУН* махорки = 1 фун. свиного сала.
Поскольку на рынке одноврем нно устанавливались простые меновые отношения мцжду длинным рядом товаров, постольку эти отношении могут быть названы развернутой формой стоимости, как например: 1 воз дров = 672 ФУН- керосина, или 1 шинели, или-15 фун. поли (пропорция взята из книги Вайсберга «Деньги и цены»). Такие пропорции устанавливались на всех рынках, и это было неизбежно, коль скоро рыночные отношения существовали.
Наиболее ходкие и наиболее ценные товары становятся всеобщими эквивалентами. Обычно не только в разных районах, но даже и в одном и том же районе существовало по нескольку эквивалентов. Эти товарные эквиваленты постоянно вели друг с другом борьбу за положение денежного, т. е. всеобщего и единого эквивалента. Так в Москве в 1920 г. наиболее сильными претендентами на «денежный престол», освободившийся после «.низложения» золота, были соль и печеный хлеб. «Мы имеем все данные считать, - говорит Вайсберг, ¦- соль для Москвы в 1920 г. масштабом цен, орудием обращения и средством накопления». В других местах были другие претенденты. Отправлявшийся в деревню за продуктами, предварительно всегда выяснял, «на что в этой деревне меняют», например на соль или хлеб или керосин, и в соответствии с этим брал с собой определенное количество данного эквивалента.
Таким образом развернутая форма стоимости превращается для каждого отдельною района во всеобщую форму.
муки.
Вот пример этой всеобщей формы стоимости (также взятый из жизни), при которой всеобщим эквивалентом является ржаная мука:
30 фун. керосина 10 фун. мыла 3 фун. махорки 10 арш. ситца
«Если бы, - сказал Маркс, - все товары выражали свою стоимость в, серебре, пшенице или меди, то серебро, пшеница или медь были бы мерилами стоимости, следовательно, всеобщими эквивалентами».,
Однако поскольку у нас в этот период «эквивалентная форма» нигде прочно не срослась с натуральной формой» какого-либо опре-, деленного товара, постольку мы по существу еще не имели действительных, вполне развитых денег. Всеобщая форма стоимости еще не превратилась в денежную форму стоимости. Раз не было на «подпольном рынке» единого эквивалента для всей экономической системы СССР, значит в СССР не было в этот период действительных, gt;закончивших свое развитие денег.
§ 6. Но наряду с этими эквивалентами - недоразвитыми деньгами - существовало нечто, что все мы называли «деньгами», а именно совзнаки. Бумажные же деньги не есть деньги, но только заместители или представители денег. Коль скоро золото перестало быть действи-, тельными деньгами, бумажные деньги должны были найти какую-либо другую точку опоры, но такой единой точки как раз не было. Отсюда и полнейшая неустойчивость совзнаков и ролпейшая неразбериха в це-, нах. В одном районе, говорили так: «рубашка стоит 10 фун. муки, а в совзнаках.сегодня она стоит 20 млрд. руб.» и продавец рубашки получал 20 млрд. руб., на которые он мог купить 10 фун. муки. В тот. же день в другом районе говорили так: «рубашка стоит 5 фун. соли, а в совзнаках сегодня она стоит 10 млрд. руб.» И оказывалось, что одна и та же рубашка здесь стоит 20 млрд. руб., а там 10 млрд. руб. Поскольку в разных районах фигурировали разные эквиваленты, постольку совзнакам приходилось замещать то соль, то муку, то ситец и т. д. .
Если бы в качестве мерила стоимости и средства накопления функционировали действительные и вполне развитые деньги - золото, т. е. всеобщий и единый эквивалент, то такого положения сугцество- вать не могло бы: совзнаки обесценивались бы более равномерно.
Но как раз ввиду разрыва хозяйственных связей, глубоких сдвигов, в производстве и потреблении, нелегального положения рынка, расстройства транспорта и т. д., в каждом районе устанавливались свои, собственные эквиваленты, и каждый район по-своему устанавливал, г какую ценность данного товарного эквивалента - «полуденег» замещают находящиеся в обращении совзнаки. В этом отсутствии единой товарно-денежной основы у совзнаков все своеобразие положения на «подпольном рынке». Совзнаки были лишены прочного, единого, .для всего общества установленного денежного основания - мерила стоимости. lt;
§ 7. Если в отдельных районах развивались эквиваленты, \"хотя бы временно выполнявшие функции денег (мерила стоимости, средства обращения\"’и платежа и орудия накопления), то спрашивается, почему все же на местах рынок совершенно не аннулировал, совзцаки. и не заменил их полностью мукой или солью в качестве средства обращения?
¦ Это объясняется тем, что указанные эквиваленты были\" іісклфчи- ельйо местными эквивалентами, имевшими силу только в, узкцх пределах данных районов. Однако полностью экономическая связь между:
12 3. Атлас. Деньги и кредит
отдельными рынками никогда не порывалась, а эта связь могла выражаться только в денежной форме. Если в данном районе эквива-\" лентом являлась кукуруза, а в другом районе - соль, то очевидно, что лицо, имевшее в своем распоряжении известное количество эквивалента в данном районе, не могло бы воспользоваться им как покупательским средством в другом районе, где был другой эквивалент. Необходимо было еще установление известной ценностной пропорции между местными эквивалентами. А эти пропорции могли устанавливаться только таким образом, что все местные эквиваленты выражались в определенном (хотя и изо дня в день изменяющемся) количестве всеобщих и обязательных к приему на всей территории советской власти бумажных денег - заместителей всех местных эквивалентов.
Таким образом благодаря существованию совзнаков вносилось известное единство в межрайонные рыночные отношения. Все товары ііа местных рынках выражались в определенном количестве единиц местных эквивалентов, а эти последние - в определенной сумме денежных знаков, и таким образом эквиваленты всех районов получали единую форму выражения в совзпаках.
Кроме того следует еще принять во внимание, что «товарная форма» местных эквивалентов, как например муки и соли, не приспособлена, в полной мере для выполнения всех денежных функций. Как бы вы, например, могли расплачиваться мукой за одну коробку спичек и т. п.? Лестные эквиваленты не обладали необходимыми качествами денежного товара ¦- портативностью, высокой ценностью при малом объеме*, разным качеством и т. д., которыми в нормальных условиях обладает золото.
Следовательно несмотря на непрерывно падающую стоимость совзнаков, что представляло огромные неудобства для товарного обращения, оперирование на «подпольном рынке» совзнаками было экономической необходимостью.
Итак в то время как в наших учреждениях шли дискуссии по ноно ду тредов как методов социалистического учета и распределении, в экономической системе СССР происходил процесс формирования «гподпольных», незаконных и следовательно нерегламентированных «.денежных систем
Литература.
- Вайсберг, Деньги и цены. 3VL 1925.
- Проф. JI. Юровский, Денежная политика советской власти. М. 1928,
- Проф. 3. С. Жаценеленбаум, Денежное обращение в России 1914 -1924 гг.
- Проф. С. А. Фалькнер, Проблемы теории и практики ёмиссионного хозяйства. М. 3924.
- Сборник «Наше денежное обращение», под ред. Л. Юровскою. М« 1926.
- Е. А. Преображенский. Бумажные деньги. Гиз. 1920.
- Л. Жрицман, Героический период русской революции, изд. 2. М. .1. 1926.
- Охарактеризуйте состояние денежного обращения и процесс натурализации! вародцого хозяйства в период военного коммунизма.
- Какие в это,т период выдвигались проекты хозяйственного учета при социа- кмаче?
- Какие деньги были действительными деньгами, т. е. являлись мерилом стоимости при военном коммунизме и в начале нэпа?
- Являлись ли совзнаки заместителями какого-либо определенного вида действительных денег?
- В чем причины «живучести» сов.знака?
Еще по теме ГЛАВА XV. ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ В ПЕРИОД ВОЕННОГО КОММУНИЗМА:
- 5. Советская модель \r\nэкономики и советская \r\nэкономическая наука
- ГЛАВА XII. ОСНОВНЫЕ МОМЕНТЫ ИЗ ИСТОРИИ ДЕНЕЖНОГО ОБРАЩЕНИЯ И ДЕНЕЖНЫХ ТЕОРИЙ.
- ГЛАВА XV. ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ В ПЕРИОД ВОЕННОГО КОММУНИЗМА
- ГЛАВА XVI. ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ ПРИ НЭПЕ ДО ДЕНЕЖНОЙ РЕФОРМЫ 1924 Г.
Загрузка...
